Восточный Тимор

История страны

Новая история - колониальная эпоха

Первыми утвердились на Тиморе и других островах Восточной Индонезии португальцы, разместившие на побережье свои торговые опорные пункты и форты (главный центр на начальном этапе португальской колонизации острова располагался в Лифау - северо-западное побережье Тимора).

Португальцы значительно преуспели в колонизации островов Восточной Индонезии, и, как пишет англичанин У. Дампир в 1699 г., опирались в своей политике на туземцев и метисов, которые здесь называли себя португальцами!

Метисные группы сопровождали как португальцев, так и голландцев. Но в голландских источниках их принято называть мердеками, или мардейкерами, а в португальских - топассами. В других азиатских колониях применялся термин "евразийцы". Хотя и те и другие изначально происходят от вольных граждан (а также отпущенных на волю рабов из Индии, Малакки, и даже Африки), сопровождавших португальцев в их освоении Малайского архипелага.

Заметный след португальские мардейкеры оставили на соседних Молуккских островах, растворившись в современных народах этого региона - амбонцах (которые в дальнейшем стали проводниками уже голландского влияния на Малайском архипелаге) и тернатанцах. До сих пор португальское влияние прослеживается в языке амбонцев, народном фольклоре и некоторых элементах национальной одежды этого народа.

Ещё большее воздействие мардейкеры (метисы) оказали на историю и этногенез народов Тимора. Здесь эти группы (имеющие смешанное происхождение) принято обозначать термином "топассы".

Потеряв в 1641 г. Малакку португальцы вступают в беспощадную схватку за Молуккские (Острова Пряностей) и Малые Зондские острова, и в частности за Тимор.

В 17-18 веках на Тиморе разворачивается ожесточённая борьба трёх групп: голландцев (включая голландских мардейкеров), португальцев и топассов. Топассы главенствовали над большей частью острова более века. Одновременно топассы были тесно связаны с доминиканским орденом, и таким образом обладали поддержкой церкви, которая сопротивлялась усилиям на местах светских португальских властей. Топассы и поддерживающие их доминиканцы не пускали на остров назначаемых вице-королём Гоа губернаторов, либо изгоняли их из Лифау. Они также старались не пускать на Тимор монахов из других католических орденов. Но в то же время, они признавали своим сюзереном короля Португалии. Подобная двойственность в политике стала руководящей идеей и лидеров партии ФРЕТЕЛИН.

Из-за борьбы светских португальских властей с доминиканцами была утрачена инициатива португальцев в борьбе за Западный Тимор. Так, когда монах А. де Сан Жазинту заложил новую крепость на берегу залива Купанг, светские власти добились того, чтобы его отозвали в Гоа. В 1653 году Купанг был захвачен голландцами, которые достроили крепость и назвали её Конкордия.

Сила топассов базировалась на возможности контролировать основной объём торговли сандалом. А благодаря бракам с дочерьми влиятельных вождей они приобрели на островахи и политическое влияние.

После падения Вехали (конфедерации тетумов) остров оказался открытым для топассов. Пока топасы и португальцы закреплялись в Лифау, голландская Ост-Индская компания в 1654 и 1655 гг. подписала договоры с тремя тиморскими правителями княжеств Купанг, Амаби и Сонбаи (княжества атони). Ост-Индской компании удалось заключить договор и с правителями княжеств Тебену и Амфоан. За относительное постоянство в союзе и за фактическую зависимость от голландцев правителей, перечисленных выше княжеств, позднее назвали "пять верных союзников Компании". Союзниками компании становились также жители соседних островов, принявших "назло португальцам" ислам.

Португальцы же весь запад острова, населённый атони и находящийся в сфере влияния голландцев, называли провинцией Сервиан, или Ваикену (так португальцы называли язык атони); восточный Тимор - провинцией Белус - от слова "белу", на языке тетум означает друг.

К середине 18 века топассы стали настолько сильны, что вели кампании одновременно и против голландцев, и против португальцев. В 1749 г. топассы, в очередной раз осаждая ставку португальского губернатора в Лифау, одновременно решили изгнать с Тимора голландцев и направили войско на Купанг. Однако небольшой голланский отряд, подкреплённый войском союзников - тиморцев, солорцев, ротийцев и мардейкеров - разбил топассов в битве при Пенфуи. После этого события многие правители острова принесли голландцам клятву верности.

Положение португальцев к этому времени ухудшилось на столько, что в 1769 г. губернатор, снова осаждённый топассами, оставил крепость Лифау и перевёл гарнизон в местечко Дили - современную столицу независимого Восточного Тимора.

Однако в конце 18 века вассальная зависимость многих правителей Западного Тимора от голландцев тоже постепенно ослабевает и в некоторых случаях заменяется откровенной враждебностью. Одним из источников беспорядков стало княжество Сонбаи. Княжество же Вехали избрало иную тактику, формально признав и голландцев и, и португальцев.

Итак, к эпохе наполеоновских войн (началу 19 века) на Тиморе сохранялась сложная обстановка. Остров был разделён на три основные сферы влияния: голландскую - на крайнем западе, португальскую - на востоке и топасскую - между ними.

Из-за территорий, где проживали потомки топассов, государственное размежевание между Нидерландами и Португалией на Тиморе произошло лишь в 1859 году (по Лиссабонскому договору), однако окончательная граница между владениями этих двух стран на Тиморе была определена только в 1916 году Международным судом в Гааге. В итоге Голландия и Португалия обменялись анклавами.

К началу 19 века Тимор уже не приносил таких доходов (торговля сандалом) как прежде, но и голландцы и португальцы оставались на острове из политических целей.

После переезда столицы португальских владений из Лифау в Дили, на участок земли подаренный правителем княжества Мотаэл, было образовано три укрепления вокруг нового города, в которых размещались разные группы солдат: в первом "форте" были португальцы и иностранцы, высланные на Тимор; во втором - "Бидау" - туземцы из княжества Мотаэл; в третьем - Сика - солдаты из алорского княжества Сика (даже в 19 веке потомки этих воинов составляли роту Сика и помнили о своём происхождении).

В 1818 г., по словам Ж. Араго, г. Дили более походил на китайскую колонию, чем на португальское поселение. Колонисты из Макао и Кантона переселялись сюда в больших количествах.

В 1860-е годы перед глазами А. Бикмора предстали два жалких форта, всего несколько домов, остальные туземные хижины. Разговорным языком был малайский с сильной примесью поругальского.

Но в 1880-е гг. ведётся активная перестройка города (наблюдается экономический подъём в регионе): в горы, за 3 км. от побережья, переводят резиденцию губернатора, католическую миссию. Заново возводят в Дили губернаторский дворец, больницу, тюрьму, таможню, арсенал, школу и др. От Сика на западе до Бидау на востоке протянулась центральная прямая улица длиной 2 км., засаженная деревьями.

Постепенно образовалось несколько отдельных районов. Г. Форбс, прибывший в колонию в 1882 г., оставил следующее этнографическое описание улиц Дили: туземцы (тиморцы) вперемежку с неграми (солдатами из Мозамбика или высланными преступниками), индийцы из Гоа, китайцы, арабы, малайцы, буги, алорцы, савуанцы, ротийцы, жители о-ва Флорес и Западного (Голландского) Тимора.

Европейцев мало. Торговля находилась в руках китайцев и арабов. К этому времени в Дили, Ликиса и Маубара были постороены три китайские каменные пагоды, покрытые известковой штукатуркой и крытые черепицей. Китайские переселенцы - торговцы и ремесленники - на заработанные на Тиморе деньги покупали в Китае чин мандарина, и на своих празничных церемониях одевали соответствующий мундир.

Китайцы на Тиморе заводили связи с местными женщинами, а то и женились на них по своим законам. Местные слуги китайцев также поклонялись Конфуцию.

В 1886 г. китайский квартал Бидау в Дили подвергся разгрому со стороны негров-солдат из Мозамбика, привезённых на Тимор. Африканцев население Дили не любило.

Община "арабов" в Дили была более замкнута, чем китайская. Арабами, или маврами, называли собственно арабов - выходцев из Йемена, а также индонезийцев и тиморцев мусульман. Тиморцы - слуги арабов часто принимали ислам.

Жители Дили говорили на креольском языке тетум-дили, малайском и на португальском. Язык тетум в Дили серьёзно отличался от диалектов западных и восточных тетумов, а креолизованный вариант португальского самим португальцам было столь же трудно понятен, как и тиморские языки.

На большей части Восточного Тимора влияние малайцев (выходцев из Индонезии) и малайского языка уступило место португальскому. Влияние португальского языка заметно даже в современном "купангском малайском" языке (Западный Тимор), в который вошло много португальских слов.

К началу 20 века смешанных браков было немного, но они случались: европейско-китайские, европейско-тиморские, европейско-евротиморские. Горожане заводили связи вне брака, которые часто завершались запоздалыми каноническими браками.